Как пелась в русской церкви ектения?

Об этом говорят нам, во первых, рукописные певческие книги, в которых содержатся распевы ектений, иногда имеющие некоторые словесные пояснения к ним. Во вторых, мы узнаем о традициях пения ектений из разного рода Служебников, Чиновников, писанных для священнослужителей. В них обычно отражалась практика богослужения какого-либо из крупных российских соборов - например, Софийского в Новгороде, Успенского в Москве, служивших для прочих церквей образцами. Так, в Чиновнике Новгородского Софийского собора, в котором была зафиксирована установившаяся к концу XVI века традиция отправления служб, мы читаем: "... певцы же, по 50 Господа помилуй возгласят единощи и допевают по согласию" (л.29); или - "...певцы же, второй лик, такоже .поют Господи помилуй 100 с перепевом"(л. 30); или - "... на всех ектениях певцы поют, по ликом переменяясь по 100 Господи помилуй с перепевом" (л.30). И далее - "... певцы поют Господи помилуй демественную, переменяясь по ликом" (л. 185)(i)!. Эти указания о многом нам говорят. Прежде всего о том, что пению ектений придавалось большое значение: почти ко всем праздничным службам в Чиновнике имеется особое пояснение о том, как надо петь ектению. Мы видим также, что ектения могла петься разными распевами. Если в Чиновнике оговорено, что в определенной праздничной службе ектения поется демественная, это означает, что в других случаях она могла исполняться знаменным (столповым) распевом или каким-либо другим, принятым в данной церкви.

Судя по Новгородской традиции - а она была одной из основных на Руси - ектений пелись антифонным образом, "переменяясь по ликом" ("чередуясь по ликом"). Иногда даже непосредственно в певческих книгах рядом с напевами ектений писалось: "переговор". Это значило, что в исполнении напева принимали участие оба лика, "переговариваясь" между собой. На полях певческих рукописей могли ставиться буквы "п" и "л", т.е. правый и левый хоры (лики). Антифонное исполнение и облегчало многократное повторение прошений (как мы видим, до 100 раз), и усиливало воздействие их звучания. По мнению Св.Отцов, антифонное пение обладало особой силой действия, укрепляло веру в сердцах прихожан. Указание на то, что пение разными ликами сопровождалось "перепевом", говорит нам о возможных вариантах при повторении: один и тот же распев каждый лик воспроизводил несколько иначе ("перепевал" другой). Естественно, что антифонным образом пели в тех церквах, где имелось несколько хоров. Так, в Новгородском Софийском соборе, насколько можно судить по Чиновнику, их было три - певчие дьяки, меньшие подъяки на "амбоне", большие подъяки в алтаре.

В простых церквах пение ектений было более скромным, "по обычаю". Однако "обычай" этот был, во-первых, гораздо более разнообразным, чем в настоящее время, во-вторых, несколько иным, чем в настоящее время. Об этом мы можем судить на основании того музыкального материала, который сохранили для нас богослужебные певческие книги. Их очень много, они предлагают такое богатство распевов, какое трудно исчерпать. В рукописях записывались, однако, только хоровые припевы ектений. Вместе с тем ектений состоят не только из хоровых припевов, но из прошений, возглашаемых священником. Существовала в русском богослужении и определенная традиция этих "возглашении". Хотя и редко, но в Чиновниках употреблялось в связи с ектенией слово "говорить": например, "попы глаголют ектению". Это не означало, однако, что имелась в виду обыкновенная речь. В русском богослужении вообще, как известно, нет речи как таковой: в нем все не говорится, но особым образом пропевается (кроме разве что проповедей). Тем самым богослужебный текст приподнимается над обычной мирской речью, отличается от нее. Поэтому обычно в богослужебных книгах все предписывалось "пети", а не "говорити".

Отличительной особенностью русского богослужебного чте-ния было так называемое "чтение нараспев", т.е. интонационно выразительное чтение, находящееся где-то посередине между строгим псалмодическим речитативом и силлабическим (слог-звук) пением. С одной стороны, такое чтение с большой ясностью доносило текст, с другой - выразительно интониро-вало наиболее значительные слова в нем.

Русское чтение нараспев - это удивительная, очень своеобразная национальная традиция богослужебного чтения, имеющая глубокие корни. В строгих монастырских и скитских Уставах полагалось почти всю службу проводить чтением нараспев. Известно, например, что по Уставу Нила Сорского (скитскому) на службе пелись только Херувимская, Достойно есть, Трисвятое и Аллилуйя. "Все остальное читалось, протяжено, нараспев"(ii).

От строгого церковного речитатива - псалмодического пропевания текстов большей частью на одном звуке с отклонениями от него лишь в конце фраз - чтение нараспев отличается" мелодичностью, красотой интонации, идущей от вчувствованного произнесения текста. Строгая псалмодия звучит тогда, когда произносятся тексты Священного Писания, тексты Псалтири или "общинные" молитвы - Символ веры и Отче наш(iii). Молитвенные прошения ектений в большой мере побуждают именно к интонационно выразительному произнесению-пропеванию текстов. Это великие и сильные слова, "рожденные от сознания и чувства наших духовных сил и потребностей"(iv). В молитвенных прошениях ектений соединяется голос каждого отдельного человека и голоса всех верующих вместе, сознающих "свою бедность, свое окаянство, свою греховность, нужду в Спасителе"(v). Прошения ектений исполнены глубокого чувства, поэтому "выговаривать их надо с особой силой и ударением"(vi). Именно в ектениях русская традиция богослужебного чтения нараспев всегда предстояла особенно ярко. В Приложении к нашей книжке мы даем несколько вариантов чтения нараспев молитвенных прошений ектений, услышанных нами от некоторых священников.

Хоровые припевы ектений имеют простой и короткий текст-"Господи, помилуй", "Подай, Господи", "Тебе, Господи. Аминь". В настоящее время по большей части эти припевы поются на коротких и элементарных напевках, приспособленных к простейшей гармонизации. Они завершают каждое пропетое священником прошение, как бы ставят в конце его точку.

Это было, однако, не всегда так. Потому, предпринимая скромную попытку рассказать, как пелась некогда в русской церкви ектения, мы надеемся, что сможем частично способствовать возрождению в певческой церковной практике истинно русской православной традиции.

Церковные певческие книги сохранили, как мы уже говорили, много распевов ектений. Несмотря на краткость текста, на то, что этот текст много раз повторялся на протяжении службы, наши предки очень тщательно выписывали каждый распев ектений. Распевы не были такими короткими, как сейчас. Хоровой припев тоже завершал каждое прошение священника, но завершал "не по скору", но медленно, протяжно:

"По-да-----и Го-------спо-------ди--".

Еще больше распевался припев "Тебе, Господи" и примыкающее к нему "Аминь". Во время таких протяжно длящихся хоровых припевов священник мог не прерывать молитвенных прошений ектений, а "молящиеся и предстоящие" в храме могли прочувствовать, пережить сердцем содержание прошений священника, добавить к ним свою внутреннюю, Иисусову молитву. Для этого пение ектений давало время.

Посмотрим повнимательнее на древние распевы ектений. Мы увидим, что они плавные, пластичные, сдержанные и вместе с тем очень прочувствованные. Они отличаются той особенной красотой, скромной, тихой, сосредоточенной, от которой мы сейчас отвыкли, приученные к громкости, страстности, эффектности. Эти распевы кажутся нам сегодня необычными. Они обладают большой внутренней силой, которая скрыта за внешней сдержанностью и как бы неприметностью. Они духовны и к духу человека взывают. Таково было все наше русское православное пение, обращенное не к "душевному", но к "духовному" человеку.

Поэтому если сейчас мы услышим в церкви те распевы, которые пели наши предки, не исключено, что мы можем воспротивиться им: они покажутся нам странными, непривычными, далекими. Произойдет это не потому, что "устарели" распевы (они не могут устареть, как не может "устареть" древняя икона), но потому, что слишком отдалилась наша душа от духовного строя этих распевов. Наши древние распевы ценны не потому, что они древние, а потому, что они истинные, богодухновенные. Они создавались не "композито-рами", но монахами и не по произволению, но по голосу духа. Если мы сейчас этот голос не слышим или плохо понимаем, то в этом повинны не распевы, но наша отдалившаяся от духа душа. И может быть, именно русское православное пение поможет ей вновь "одухотвориться". Сейчас мы привыкли к тому, что звучание церковного пения трогает нас прежде всего тем, что оно близко "мирскому" музыкальному языку. Однако, как язык богослужебной речи есть язык особенный, не похожий на обыденный, так и "язык" церковных песнопений отличен от бытового музыкального "языка" (песен, танцев и т.п.). Он вдохновлен звуками мира "горнего". Мы должны вслушаться в этот "язык" и понять его сердцем.

Церковный напев всегда определяется текстом: они связаны между собой неразрывно. Особенность ектений заключается в том, что их текст очень краток. Он имеет мало слов, за которыми скрыто, однако, всеобъемлющее содержание. О том смысле, который заложен в словах "Господи, помилуй" или "Тебе, Господи", можно писать большие богословские книги. В этих коротких словах заключено едва ли не все содержание православного вероисповедания. Как должны быть "ответственны" музыкальные звуки, воплощающие эти слова! Сколько в них должно быть вложено силы и значения! Поэтому распевы ектений всегда были особыми. Их краткость должна была определенной мерой сочетаться с пространностью посредством распевания слогов. Их сдержанность должна быть формой выражения духовной страстности. Их напевы должны обладать силой воздействия без каких-либо особых "эффектов".

Как это достигалось? Распев каждой из фраз ектений отталкивался от одной основной интонации, которая музыкально соответствовала интонации произнесения текста. Если мы посмотрим внимательно на мелодии или пропоем их, мы увидим, что фраза "Господи, помилуй" имеет в основе своей повторение звука. Это самая строгая и сдержанная фраза ектений. Характер ее наиболее близок псалмодии. Именно так произносится текст Господи, помилуй". Каждый тон мелодической фразы весом и значителен. Однако, в одном монастыре эту фразу споют в высшей степени строго, на одном звуке (см. №4, №13). В другом - основной тон будет с разных сторон опет (см. №2, №3, №16). В одном - фразу споют с такого тона, что она зазвучит мажорно, в другом - так, что в ней появится минорный оттенок. Наконец, текст может быть распет очень широко, протяжно (см. №6).

Сложнее пропевается фраза "Тебе, Господи". В основе ее опять-таки находится мелодическая напевка, воспроизводящая интонацию произнесения текста (она открывает каждый из приведенных нами в Приложении распевов). Эта небольшая напевка есть зерно мелодии. Напевка многократно повторяется и при повторении изменяется: то один звук ее протягивается, то другой; иные тоны, напротив, сокращаются, меняются соединительные интонации между повторяющимися напевками и т.п. В результате слагается каждый раз новый вариант мелодии. Она имеет при этом особенный характер. Мы слышим, что мелодия все время находится в одном "ключе", в одном, сосредоточенном молебенном настроении. Как будто мы слышим все время повторение одного и того же слова, но всякий раз в новом его освещении, с новыми акцентами, с новыми поворотами.

Среди распевов ектений есть распевы разных видов - знаменные столповые (наиболее древние), демественные (мелодически более богатые, с широкими растяжениями слогов текста), киевские (более поздние, укороченные). Есть распевы так называемые "местные" - валаамский, соловецкий, волоколамский, новгородский и т.д. Они разные и в то же время внутренне единые. У них общие "заглавные" интонации, один музыкальный "язык". И это понятно - ведь распевы говорят об одном и том же - это концентрированное внутреннее моление. Разнообразие мелодий, возникающее при этом, показывает нам то искусство древних русских распевщиков варьировать и комбинировать одни и те же напевки, которое порождало бесконечное множество конкретных звуковых форм. Сравнить это можно с таким мастерством словесной речи, когда писатель (или оратор, проповедник) говорит нам об одном и том же, но все время разными словами, бесконечно черпая из неведомой нам лексической "запасницы" новые и новые синонимические значения и их сочетания. По отношению к мелодии процесс создания распевщиками новых вариантов напевов с одним и тем же певческим "материалом" называется многовариантной распевностью. Это свойство русского православного песнетворчества, которое составляет особую его характерность и примечательность. Распевы ектений сравнительно поздно начали записываться. Это говорит нам о том, что они долгое время существовали только как устно передающаяся традиция пропевания текста. По каким принципам этот текст пропевался - мы уже сказали. В отличие от многих других песнопений, введенных в певческие богослужебные книги уже в XII веке, ектений стали появляться в них только в XVI веке. Видимо, произошло это потому, что увеличилось количество разных распевов ектений и, кроме того, потому, что сами распевы стали довольно длинными, изви-листыми, сложными для устного запоминания. Письменная жизнь ектений начинается с певческой книги "Обиход".

"Обиход", как известно, являлся своеобразной "музыкальной иллюстрацией Устава", включал песнопения, следующие в порядке, определенном Уставом. "Обиход" содержал наибольшее количество распетых богослужебных текстов. Кроме того, задачей этой книги было собрать разные варианты песнопений на один текст для того, чтобы певчие могли выбрать подходящие к случаю, обычаям храма, характеру службы и т.п. Соответственно в "Обиходах", начиная с XVI века, мы можем встретить разные распевы ектений - столповые, путные, демественные, а к концу столетия - многоголосные.

Распевы ектений, которые мы видим в "Обиходах" XVI - XVII веков, поражают нас своим разнообразием, красотой, искусностью. К сожалению, не все из них мы можем к настоящему времени пропеть, т.е. прочесть музыкальный текст. Это самая большая преграда, которая стоит на пути воссоздания русской церковной певческой традиции. Мы не можем понять в полном объеме значение знаков музыкальной нотации: музыкальная письменность этого времени полностью пока еще не ясна.

Напомним нашему читателю, что музыкальная письменность до середины XVII века - письменность исключительно невменная. Распевы фиксировались в певческих книгах особыми знаками - знаменами или, как их еще называли, крюками. Это была специфическая и во многом "тайнозамкненная" система. Ключ к ее пониманию был известен только посвященным. Каждый музыкальный знак нес в себе большую информацию для распевщика - количество звуков, направление движения мелодии, ритм, характер исполнения. Каждый знак был также носителем богословского смысла. Секрет прочтения (пропевания) крюковых песнопений в настоящий момент продолжает оставаться не раскрытым. Соответственно большой пласт русского православного пения до середины XVII века является нам лишь в том подлинном рукописном облике, который мы можем продемонстрировать для тех, кто интересуется загадками древнерусской музыкальной письменности. Так записана, например, ектения в рукописи середины XVI века из Иосифо-Волоколамского монастыря:

Язык музыкальной письменности становится нам понятным с тех пор, когда крюки (знамена) начинают в рукописях поясняться дополнительными обозначениями (так называемыми пометами), т.е. примерно с середины XVII века. Начиная с этого времени записанные в рукописях песнопения понемногу раскрывают "тайны" своего звучания. Большую их часть мы можем пропеть. Так, в книге "Круг древне-русского церковного пения" (СПб, 1884) мы видим записанную крюками ектению, распев которой нам ясен и может быть исполнен(vii). (См. Приложение №23).

В середине же XVII века русское крюковое церковное пение начинает переводиться на нотолинейную запись. Тогда оно становится нам абсолютно понятным, но при этом само пение лишается многих своих драгоценных особенностей и качеств. Действительно, нотами можно записать все, что угодно. Крюки же предназначались только для записи церковного пения и "тайнообразующе" были связаны с передаваемым посредством этого пения Божественным Духом.

Вместе с крюками из русского православного пения ушли его многослойные смыслы, его "философия". Ноты перестали передавать и богословское "таинство" знаков музыкального письма, и характер пропевания знаков, и многие другие свойства церковного пения. Они открыли дорогу для проникновения в церковное пение светских элементов, мирского начала, "душевной" музыки. Поэтому восстановить представление о подлинном характере русского православного пения нельзя, полностью минуя знаменную семиографию распевов. По крайней мере, надо обращаться к тому пласту этого пения, который изначально был записан церковной нотацией и лишь позднее переведен на нотолинейную.

Как известно, к началу XVIII века почти все основные типы певческих книг (Обиход, Октоих, Минеи, Праздники и др.) были переведены на линейную нотацию. С 1772 года они начали печататься. Издания (и переиздания) этих книг продолжались на протяжении всего XIX века. Эти книги в большой мере. сохранили основной корпус древнерусских распевов. Как хорошо сказал один из современных знатоков русского церковного пения, эти книги "должны быть дороги для нас как церковное благословление, которое мы можем понимать как завет нашей Церкви бережно сохранять начала древнерусского богослужебного пения"(viii).

Так как распевы ектений долгое время имели устное бытование и формировались не по законам гласов, но на основе "произрастания" напева из одной, ключевой интонации - интонации произнесения текста, они довольно разнообразны и вместе с тем отличаются большим единством. Оно просматривается в распевах разных мелодических "стилей" - знаменном столповом, демественном, что можно видеть в том "своде" одноголосных распевов, который мы даем в Приложении.

Общее развитие русского церковного пения до середины XVII века шло в сторону расширения, обогащения распевов, увеличения мелодических "орнаментов" в них. После же середины XVII века под давлением гармонического партесного пения западного образца русские распевы стали сокращаться, "выпрямляться", упрощаться. Их самобытность не "вписывалась" в нормы западной гармонии. Так устроилась трагическая судьба русского православного пения, что не западная гармония подчинилась русским распевам, но они вынуждены были приспособиться к ней, потеряв во многом свою сущность.

Сравним, например, протяженный демественный распев "Тебе, Господи" (Приложение №24) с киевским (№20) и мы воочию увидим то упрощение, "выпрямление" русского демественного распева, которое в конечном счете привело к замене наших искуснейших и вдохновеннейших мелодий типовыми "формулами". Современная практика пения ектений это ясно демонстрирует.

СНОСКИ

(i) Голубцов Л. Чиновник Новгородского Софийского собора. - М., 1899.

(ii) Нил Сорский. Устав скитской жизни. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. -1992. С. 79.

(iii) В некоторых монастырских традициях существовала, правда, практика певческого исполнения Символа веры и Отче наш (например, в валаамской).

(iv) Св. Иоанн Кронштадский. Моя жизнь во Христе. - СПб, 1893. Т.2. С.68.

(v) Там же. С.68.

(vi) Там же. С.69.

(vii) Обратим внимание, что издание "Круга древне-русского церковного пения" сделано было в конце XIX века, т.е. тогда, когда опасность забвения русских традиций православного пения стала очень хорошо видна. Тогда энтузиасты, почитатели этих традиций побеспокоились о том, чтобы сохранить для нас, потомков, не только напевы, но и их подлинную запись. Издание было выполнено в шести томах на средства известного русского промышленника Морозова.

(viii) Мартынов В.И. История богослужебного пения. - Москва, 1994. С.136.


Прив. по: Ектения, Москва, Изд-во "Композитор".
Авторы составители: Ю.Евдокимова, А.Конотоп, Н.Кореньков.

  • Перейти к оглавлению

    * * *

  •  
    Поиск

    Воспользуйтесь полем формы для поиска по сайту.
    Версия для печати

    Навигация по сайту:


    Воспользуйтесь картой сайта
    Портал
    Православный Календарь
    Новостная лента
    Форум

    Яндекс.Метрика

    Спонсоры:

    Свои отзывы, замечания и пожелания можете направить авторам сайта.

    © 1999-2007, Evening Canto.

    Сайт на CD-ROM


         
    PHP 4.3.7. Published: «Evening Canto Labs.», 1999-2001, 2002-2007.