Известный ревнитель церковного благочиния и благолепия, Высокопреосвященнейший Арсений, архиепископ Новгородский и Старорусский, еще будучи архиепископом во Пскове, обратил свое внимание на одичание церковного клироса и созвал Псковских учителей пения на Съезд. В Новгороде таких Съездов было им устроено два - в 1911 и 1913гг. В речи, обращенной к учителям пения 1-го Новгородского Съезда, Высокопреосв. Арсений обрисовал современное положение церковного пения в следующих ярких красках:

"Церковное пение в настоящее время в большинстве случаев представляется псаломщиками, получившими самое незавидное образование. Обычный контингент кандидатов в псаломщики это - субъекты, уволенные из семинарий и из духовных училищ "за тихие успехи, громкое поведение или великовозрастие". Они смотрят на свое дело чаще всего с точки зрения заработка, обезпечивающего им кусок хлеба. И за неимением подходящих кандидатов на псаломщические места, последние предоставляются часто этим недостойным людям. Лучше Церкви и причту, если нет достойного кандидата на псаломщическое место, обходиться с вольнонаемным певцом. Повторяю, певческое дело в лице псаломщиков представляется в епархии, вообще говоря, неподготовленными лицами.

Затем, псаломщика по местам в церковном пении заменяют любители. Я должен сказать, что ими чаще всего руководит любовь к своему делу. Они желают удовлетворить потребностям народа, который хочет слышать в своих храмах хоровое пение. Я думаю, вам известен тип подобных любителей. Часто изгнанные еще из духовного училища, они собирают свой хор и являются хозяевами клироса. Они преувеличенного мнения о себе и иногда совсем не хотят считаться с совершенно законными желаниями священника относительно пения. Они не довольствуются простыми мелодиями, а стараются угнаться за городскими хорами, разделывающими "партесы". Их идеал исполнить в храме вещи позабористее. Что они делают из песнопений церковных, быть может, хорошо гармонизованных, как портят вкус народа, - говорить об этом и больно и грустно.

Что же является результатом того, что церковное пение представляется такими неподготовленными псаломщиками и такими регентами любителями?

То, что церковное пение со стороны музыкальной и, что важнее, со стороны богослужебной не удовлетворяет самым невысоким требованиям. Эти губители церковного пения не понимают, что церковное пение - составная часть богослужения, что в нем выливается душа, просящая Бога, славословящая, благодарящая.

Они думают об одном - как бы произвести эффект. Они являются в храм с целью поразить своим художественным, а на самом деле безграмотным, пением. Им обязательно нужно исполнить мудреную вещь. "Простого" они не поют, а все "партесы". "Простое" они предоставляют петь "левому" клиросу, старому дьячку, как не имеющее, по их невежественному мнению, никакого значения.

Забывается при этом цель богослужения, состоящая в вероучении и утверждении веры. А достигается она исполнением стихир и других церковных песнопений, составляющих драгоценную принадлежность нашего богослужения и духовную красоту его. Пройдите по Октоиху и по Триодям весь ряд стихир, приуроченных к праздничным дням и к дням воспоминания священных событий всей истории христианства, и вы увидите, что это за богатое сокровище, завещанное нам от Греческой Церкви великими ее первосвятителями, хранителями ее догматов и преданий, художественными творцами ее богослужебного чина. И любит их народ петь, читать, или слушать, потому что народная душа почерпает в них учение о главных догматах христианской веры! В первые века христианства песнопения эти служили главным орудием борьбы с еретическими учениями сектантов, которые тоже пользовались этим способом для распространения в народе своих учений посредством гимнов и песен в своих молитвенных собраниях. К этому же способу прибегают и в наше время учители разных мистических и рационалистических сект, составляя свои гимны в виде неграмотных переложений с иностранного образца. Можно ли после этого в наше время пренебрегать этим могучим средством в деле познания веры и отражения разного рода сектантов? А такое пренебрежение мы и видим в лице всяких регентов-любителей, которые считают себя призванными на разного рода "партесы", оставляя без внимания то, что действительно назидательно и душеспасительно. С церковным уставом они не считают нужным справляться, а каждый сочиняет устав, какой ему угодно. И, к сожалению, такому невежественному регенту предоставляется неограниченное право хозяйничать на клиросе.

Нами забыта самая основа церковного пения - осмогласие. Нужно ли говорить вам, как постепенно вырабатывался определенный характер христианского церковного пения? Когда христианство еще начинало только распространяться, в Церкви господствовала в отношении церковного пения свобода. В разных местах слышались, на ряду с самобытными христианскими, напевы, заимствованные от иудеев и язычников. Конец этой разноголосице в церковном пении положил св. Иоанн Дамаскин, который ввел церковное ocмогласие. И нам, восприявшим это наследие св. отца, нужно дорожить им. А между тем мы забыли переданную нам красоту знаменного, болгарского и греческого роспевов.

Высшая церковная власть в лиц Св. Синода с самого начала XIX века и отдельные епархиальные епископы напрасно боролись и борются с этим упадком церковного пения. Однако меры, принимавшиеся Св. Синодом в целях изгнания из храмов несвойственного богослужению концертного пения, не достигают своей цели. Церковное пение все падает и падает. С богослужебным пением происходит аналогичное тому, что у нас, в России, произошло с иконописью. Было время, когда к написанию ликов Спасителя, Божией Матери, св. угодников Божиих приступали с молитвою, с постом, когда иконописцы на свое дело не смотрели, как на ремесло. Оттого в древних храмах XII-XVI веков иконопись носить особый характер. То правда, что в ликах, написанных в это время, нет тонкости, строгой пропорциональности, но зато у них имеется одно такое преимущество, которое безконечно возвышает древнюю иконопись пред современною: в них отпечатлевается святость. Отчего у нас теперь, во время возвращения к потерянному идеалу иконописи, по всем церквам разыскивают древние иконы? Почему ценится Св. София, церковь Спаса на Нередицах? Потому, что живопись в них относится к тому времени, когда на иконописание смотрели, как на духовный подвиг, как на дело святое.

Когда с XVII века мы обратили свои взоры на запад, мы изменились во всем. Когда чужеземные влияния у нас усилились, изменился у нас весь уклад жизни: изменилась и живопись, как изменилось и богослужебное пение. На первых порах после введения христианства у нас слышалось в церквах пение, прочувствованное сердцем, пение задушевное и потому назидательное. С усилением чужеземных влияний, художество в богослужебном пении ставится как цель. Певцы, поющие в храме, - к стыду своему, - думают об одном, о том, чтобы выкинуть какую-нибудь замысловатую фортель. Русские мало-по-малу потеряли вкус к древним роспевам, каков знаменный и др. И следы этого пения в конце концов сохранились только в некоторых древних монастырях, не в пени монастырских хоров, а в старых крюковых книгах. Мы забыли, что пение - дело святое. Забыли, что певцы у предков наших не стояли спиною к иконам.

Так и с пением произошло в конце концов то же, что и с иконописью. Вместо строгих ликов Софийского собора, Спасо-Нередицкой церкви являются лики святых, написанные совершенно в ином вид, появляются иконы Божией Матери, изображенной в декольте. На иконах некоторые изображают своих любовниц, как у Аракчеева была изображена известная Настасья Минкина. И в пении мы забыли чудные знаменный, болгарский и греческий роспевы. Церковные певцы вообразили себя артистами; стали думать, что своим, чуждым богослужебного характера, пением делают услугу Господу; вообразили себя хозяевами клироса; забыли ту азбучную истину, что стоящие на клиросе должны быть прежде всего молитвенниками, а не артистами. Чем забористее и безграмотнее гармонизовано известное церковное песнопение, тем в больший восторг приводить оно таких певцов. Вместо исполнения, напр. Херувимской песни в строгих тонах, берут для нее вульгарные мелодии. Они готовы внести в богослужебные песнопения музыку какого-нибудь романса, годного для исполнения на эстраде, готовы из клироса сделать сцену. И это в то время, когда священнослужители готовятся к совершению христианского таинства Евхаристии. И не стыдно, и не грешно нам! И не думаем мы, какую ответственность несем за эту профанацию богослужения своим пением.

С недавнего времени в русском обществе обнаруживается интерес к археологии и, в частности, к древне-русскому церковному пению. Русское общество начинает понимать, что прочна только культура, созидаемая на прочном фундаменте прошлого. Вы знаете, что теперь уже открыты и существуют школы, где изучают древние напевы. Таково, напр., Московское синодальное училище. Композиторы с интересом изучают образцы древне-русского пения.

Но нам нужно работать и каждому на своем месте, чтобы возбудить интерес к этому новому течению в области богослужебного пения. В деле упорядочения церковного пения я пока не могу рассчитывать на нынешних псаломщиков и на разного рода регентов-любителей по вышеуказанным причинам. На духовные училища и семинарии в деле восстановления строго-церковного пения я могу рассчитывать только тогда, когда сами учителя проникнутся сознанием важности церковного пения и, не ограничиваясь классным преподаванием, будут непосредственно руководить пением учеников в церкви, а не предоставлять их самим себе, своим невыработанным вкусам: классное преподавание должно находить надлежащее богослужебное применение. Делу возрождения строго-церковного пения должна послужить открываемая мною с осени текущего года при Архиерейском Доме, в древнем Лихудовском корпусе, школа, где на пение будет обращено самое серьезное внимание. Этому делу призваны мною послужить и вы.

Задача настоящего Съезда состоит в выборе однообразных, определенных церковно-богослужебных напевов из того обширного церковно-певческого материала, который заключается в нотных богослужебных синодальных книгах - Учебном Обиходе, Октоихе, Ирмологии, Триоди и Праздниках нотного пения с их древнейшими напевами: знаменным, киевским, греческим и болгарским. Необходимость этого обусловливается отсутствием такого однообразия напевов в церквах Новгородской епархии в связи с плохим состоянием церковного пения в ней. Существующий обычный напев представляет собою искажение мелодий, заключающихся в этих нотных книгах, или же традиционное измышление певцов, передававшееся по слуху от одного певца к другому. Притом же и в этих нотных книгах, в изданиях разных годов, одни и те же напевы изложены иногда различно. Отсюда и происходит большая "разноголосица" в исполнении церковных песнопений. Такое явление, как не соответствующее чинности церковного богослужения, должно быть устранено. Из обширного церковно-певческого материала нужно выбрать, проверить те напевы, которые боле всего пригодны для церковного употребления, и знание и изучение их сделать обязательным для всех псаломщиков и учащихся в духовно-учебных заведениях и церковных школах.

Дале, гармонизация церковных напевов слишком разнообразна, и при том с таким иногда самоизмышлением и безграмотным творчеством невежественных гармонизаторов, что трудно бывает узнать основную мелодию известного напева. В виду обязательности образования церковных хоров, особенно из учащихся, нужно указать на такие переложения, в которых проще и яснее сохранялась бы мелодия напева.

О важности разрешения предполагаемой задачи в связи со значением древнего церковного пения, с одной стороны, и плохого состояния его у нас, с другой стороны, - не буду много говорить вам. Вы, конечно, знаете, почему так нужно дорожить нашим древним церковным пением. Оно есть выражение духа нашего народа, воспитавшегося и возросшего под влиянием Церкви, которая была пестуном его, чадолюбивою матерью. Но если Церковь оказывала религиозно-нравственное влияние на народ, то и народ вносил многое от своего природного богатства и дарования в недра Православной Церкви, в вид мелодий, в которых отражаются глубина и сила его религиозного чувства и вообще его душевные качества. Эти мелодии, то возвышенно-простые, строгие и важные, то нежные, трогательные и умилительные, народ, как лучшее достояние свое, от чистого сердца отдает своей матери - Церкви. Вот почему эти родные звуки дороги ему как передуманные, пережитые, перечувствованные им. О многом они говорят русскому человеку: и о былом, и о настоящем, и об ожидаемом в будущем; будят в нем лучшие, благороднейшие порывы, святые чувства любви к вере, Царю-Отцу и родному Отечеству. Вот почему нужно дорожить этими родными мелодиями, как памятниками религиозно-народного песенного творчества. К сожалению, мы не дорожим им. Отсюда истинное церковное пение забывается, измышляется новое, чуждое духу нашего народа. Забота о сохранении и восстановлении древнего церковного пения является одной из главных забот тех, кому дороги интересы Церкви и народа. С этою же целью созван мною и настоящий Съезд, который должен выработать меры для надлежащей постановки церковного пения в духовных и второклассных церковных школах. Вы должны быть проводниками этого истинного церковного пения через обучение ему учащихся. Съезд должен указать, что в церкви не должно быть таких явлений, когда священно-церковно-служитель возглашает: прокимен глас 4-й, 7-й, а клирос тянет прокимен на одной ноте. В храме нельзя говорить одно и делать другое. При выборе песнопений для богослужений члены Съезда должны отдавать преимущество мелодическому пению пред гармоническим: последнее услаждает, но не вызывает молитвенного настроения. Церковное пение должно быть строго молитвенным. Обращали ли вы внимание на то, что при мелодическом пении слышна, так сказать, молитвенная тишина в храме? Не то при пении гармоническом, особенно безграмотном. Тут стоящей в храм следить, как будет исполнять свою партию тот или иной голос, что делает регент и т.д. Но клирос - не эстрада для актеров. В церкви должно быть все свято.

Потрудитесь же теперь, с Божиею помощью, в осуществлении указанной задачи настоящего первого в Новгородской епархии Съезда. Да благословить Вас Господь".