Рассуждая о народном характере знаменной мелодии, некоторые исследователи, в том числе даже церковные, часто смешивают два понятия: "народная" и "народно-песенная".

Возникает вопрос: если мы, православные, сознавая святость нашей церковной мелодии и разграничивая два упомянутых выше понятия, считаем все же нашу знаменную мелодию народной, то в чем же заключается эта народность? Имеет ли она вообще какое-либо отношение к мелодии песенной? Рассмотрим этот вопрос.

Что такое народная песня? В строгом смысле слова народная песня - это такая песня, которая не имеет определенного автора, а возникла в народе: ее автор - сам народ. Слагая свои песни, народ изливает в них свои чувства, отражает различные душевные переживания, связанные с разного рода жизненными обстоятельствами. Народные песни могут быть не только положительными, но и отрицательными (песни толпы); последние делятся на цензурные и нецензурные (срамные). Песни поются на праздниках (ради веселья), или "скуки ради", или из любви к пению вообще.

Если принять во внимание набожность русского народа в первые века нашей истории, доходившую часто до странностей, то надо полагать, что понятие святости было не безызвестно нашим предкам: как песенникам, так и церковным песнорачителям. Они прекрасно отличали "дух" от "плоти", следовательно, ни о каком влиянии, а тем более - смешении в этой области, речи быть не может. Если знаменная мелодия - народна, то это еще не значит, что она обязательно должна быть и народно-песенной в полном смысле этого слова.

Существуют народно-песенные мелодии особого порядка: мы имеем в виду прежде всего мелодию народного ритуала (обрядовую). Эта мелодия носит характер народного гимна. Она звучит спокойно, величественно, торжественно и близко подходит к мелодии церковной, оставаясь народно-песенной по существу.

У всех народов мира издревле существовали и существуют песни ритуала. Ими сопровождаются два важнейших и, можно сказать, самых священных момента человеческой жизни - бракосочетание и погребение. В обоих случаях человек начинает новый путь. И наша Православная Церковь в обоих этих случаях возлагает на него венец - знак награды за пройденный путь достойного приготовления.

Древняя Русь также имела народно-обрядовые мелодии, унаследованные от предков-язычников. Дикие обычаи, осужденные отцами Церкви [1.19-3, т.10, 117; т. 12, 45-46], бытуют на Руси и в наши дни при бракосочетаниях и похоронах; но не язычников имеем мы в виду в данном случае. Речь у нас идет о душе, по природе христианке. Язычество не было сплошной ложью и абсолютным злом: какие-то крупицы Божественной истины оставались и в нем. Вот эти-то крупицы и явились своего рода вкладом в нашу православную мелодику. Любвеобильная русская душа, уверовавшая всем своим существом, принесла этот драгоценный дар, а Церковь приняла его, как чистую жертву веры и любви.

Наряду с отрицательными похоронными и свадебными обычаями, осужденными Церковью, на Руси бытуют и обычаи чистые, отражающие святые чувства нашего великого народа. Среди них заслуживают внимания свадебные "опевания" и похоронные "причитания". Мелодии этих гимнов народного ритуала очень близки к мелодиям нашего знаменного распева. Так, одна из мелодий старинного свадебного опевания почти тождественна мелодии Бог Господь 4-го гласа (см. пример 1), а в напеве самоподобна 2-го гласа Егда от древа (на этот подобен положены стихиры прощания при погребении) на фоне христианского утешения ясно слышится похоронное причитание. В обоих случаях нет никакой погрешности против церковной святости, ибо там слышится гимн, а не песня.

Итак, знаменный распев близок и дорог сердцу всякого русского православного христианина как священная мелодия, отражающая в себе всю красоту и величие русского Православия, как чистое зеркало души, создавшей эту красоту за период семивековой истории Русского Православия. В чем же состоит это величие?

При тщательном рассмотрении этого вопроса в свете истории нетрудно понять, что красота и величие русского Православия не ограничиваются рамками узконациональными, а имеют общеправославное значение.